28.03.24

 

 

Дни совсем перепутались.
Мы летали как всегда, но я перестал различать это лето по названиям
городов, или по выручке от нашей работы. Я начал делить это лето по тому,
чему я научился, по разговорам, которые мы вели, когда работа заканчивалась,
по чудесам, происходившим время от времени до тех пор, пока я наконец не
узнал что они — вовсе не чудеса.

 

 

Представь себе образ

прекрасной

справедливой и совершенной

Вселенной
однажды прочитал я в «Справочнике Мессии»

 

 

 

 
А затем поверь только в одно:

Абсолют уже создал ее в Своем воображении

и получше,

чем смог это сделать

ты.

 

 

 

 

День выдался спокойный… лишь изредка появлялись пассажиры. А в
перерывах между полетами я учился разгонять облака.
Раньше я был летчиком-инструктором, и я знаю, что ученики всегда самые
простые вещи делают невероятно сложными; я это прекрасно знаю, и вот я снова
стал учеником, яростно хмурюсь и сверлю взглядом тучи. Мне для начала бы
побольше теории, а потом практики. Шимода улегся под крылом «Флита» и делает
вид, что спит. Я тихонько пнул его в руку, и он открыл глаза.
«Я не могу», — сказал я.
«Нет, можешь», — сказал он и снова закрыл глаза.
«Дон, но я пытался. И в тот самый момент, когда я думаю, что что-то
начинает получаться, туча возвращается и начинает раздуваться еще больше
прежнего».
Он тяжко вздохнул и сел. «Выбери мне облако. И, пожалуйста, поменьше».
Я выбрал самую здоровую и мрачную тучу на небе, высотой не меньше
километра, облако клубящегося дыма, вырвавшегося из преисподней. «Та, что
над силосной башней, вон там», — указал я. «Та самая, что начала чернеть».
Он молча взглянул на меня. «За что ты меня так ненавидишь?»
«Все потому, что я люблю тебя, Дон», — улыбнулся я. «Тебе не стоит
размениваться на пустяки. Но если не нравится эта, я выберу что-нибудь
поменьше…»
Он еще раз тяжко вздохнул и снова посмотрел на небо. «Я попытаюсь. Ну,
которая?»
Я глянул в высь. Туча, это чудовище, принесшее миллионы тонн дождя,
исчезла; на ее месте осталась лишь неровная дырка, в которой сияло голубое
небо.
«Вот это да», — тихо пробормотал я.
«Если уж взялся за дело…» — процитировал он. «Нет, хоть мне и
хотелось бы принять все те восхваления, которые ты мне столь безмерно
воздаешь, я должен чистосердечно признаться тебе: это очень просто».
Он указал мне на малюсенькое облачко, висящее над головой. «Вот. Теперь
твоя очередь. Готов? Давай».
Я уставился на эту дымку, а она глянула на меня. Я попытался
представить, что облако исчезло, представил себе вместо него пустое место,
мысленно изжарил его тепловыми лучами, приказал ему исчезнуть и появиться
где-нибудь там, подальше. Прошла минута, пять, семь, и медленно-медленно оно
наконец исчезло.
«Ты не очень-то скор?» — спросил он.
«Но это у меня вышло впервые! Я только начинаю! Наперекор
невозможному… ладно, невероятному, а ты вместо похвалы говоришь, что я не
очень-то скор. Я — просто молодец, ты это сам знаешь».
«Поразительно. Ты был к нему так привязан, а оно все же исчезло».
«Привязан! Да я колошматил эту тучу всем, чем только мог! Шаровые
молнии, лазерные лучи, пылесосы, размером с гору…»
«Отрицательная привязанность, Ричард. Если ты действительно хочешь,
чтобы облако исчезло из твоей жизни, тебе ни к чему разводить вокруг этого
столько шуму. Тебе надо лишь расслабиться и убрать его из своих мыслей. Вот
и все».
Облако не знает,

почему оно движется именно в этом

направлении и именно с этой

скоростью,
— вот, что было написано в книге

 

Оно чувствует лишь побуждение… вот куда

надо плыть сейчас. Но небо знает,

куда и зачем плывут облака

и какая картина ими пишется,

и ты, тоже, это узнаешь, когда

поднимешься достаточно высоко,

чтобы взглянуть за
горизонт.

Автор